Я промерю весь мир веслом и ветрилом -
По Гавайям, Сейшелам, Фиджам, Курилам,
Буду искать его вечно, пока не найду -
Где-то же он есть!

На планете полно, без всяких сомнений,
Стоящих островов, городов, селений:

Тропик Рака сменился тропиком Тигра,
Времени и Пространства вечные игры.
Но мне надо искать, пока не найду -
Где-то же он есть!

Были предположенья и жаркие споры -
Сколько может мне стоить вся эта афёра:

Милый мой, не грусти, не навек прощаться!
Временным мерам свойственно прекращаться.
Но я буду искать, пока не найду -
Где-то же он есть!

А кто не хочет со мной - тот пускай не ноет,
И не говорит, что игра моя свеч не стоит -

Он съел весь снег и протёр все джинсы,
Он сел в трубу, завинтил все линзы
И вышел в космос, сказав: подвинься,
Мне тоже хочется звёзд.
Мой друг, я вышла на эти сферы
За пять порядков до нашей эры,
Я страшно зла и сильна без меры,
И вряд ли брошу свой пост.

Мои кристаллы так классно спелись,
Что бьют по цели, почти не целясь,
И так накатан мой старый эллипс,
Что приз не стоит прыжка.
Я на последней орбите ада -
Здесь триста солнц, но всегда прохлада.
И мне пока никого не надо,
Пока не надо. Пока...

Найдёшь подругу, найдёшь работу;
Возьмёшь топор, коль придёт охота,
И на краю всех систем отсчёта
Построишь первый свой дом.
Пускай весь мир над тобой смеётся -
А что ещё тебе остаётся?
Движенье к свету нам всем даётся
С невероятным трудом.

Здесь, на последней орбите ада,
Коньяк и покер - одна отрада,
И, раз пройдя через грань распада,
Уже не двинешься вспять.
Мерцают звёзды, зияют дыры,
Звенят гитары и плачут лиры,
Цветут цветы на задворках мира,
И бог давно ушёл спать.

Куда путь держишь, честной купец,
Куда везёшь платки?
- Туда везу платки,
Где пальмы да пески.

А далеко ли да тех песков?
Неделю плыть иль год?
- Плыть год и пять недель,
И столько же назад.

А что в песках тех, честной купец?
Хватает ли воды?
- Хватает всем воды,
Да золотых монет.

А что за пальмы, честной купец?
Стройней ли наших лип?
- Куда стройнее лип,
И клёнов, и дубов.

А ты женат ли, честной купец,
Невеста есть иль нет?
- Да нет, невесты нет,
Но там себе найду.

Зачем далёко, честной купец?
Красавиц здесь полно,
- Красавиц здесь полно,
Да вижу всех насквозь.

Когда вернёшься, честной купец,
Когда тебя встречать?
- Тогда меня встречай,
Когда продам платки.

Вернусь за норкой, за соболем,
Привезу кофе-чай,
Тогда меня встречай.
А можешь не встречать.

Юноша бледный со взором горящим!
Был ты бесплотным, а стал настоящим;
Где ж твоя тайна? Где же твой стиль?
Встань, подойди - я сотру с тебя пыль.

Станем попроще, станем полегче;
Все свои раны бесследно излечим.
Прыгнем на поезд, поедем в Багдад,
Всё там посмотрим и двинем назад.

Юноша бледный со взором горящим!
Всё, что мы ищем - то мы и обрящем.
Всё, что обрящем, пропьём и съедим,
И будем жить мирно до самых седин.

Правда, всё правда! Верно, всё верно!
Но почему мне на сердце так скверно?
Прыгну на поезд, поеду в Багдад,
Всё разнесу там к чертям и двину назад!

Пришла любовь с комариных болот,
С водкою да песнями.
В стельку свалился мой автопилот,
Всё вполне естественно.
Вольный стрелок, в кого ты целишь?
Бог на небе своих разберёт.

Видели мы - раскололась земля,
Бросили туда кирпич.
Мудрая мысль, как всегда, опосля -
Огненный взметнулся бич.
Слишком поздно - кто нам запретит?
Слишком больно - кто нас заземлит?

В мутную воду смотрелась чуть свет -
Взвешивала камень-груз.
Мысли на мне оставляют свой след,
Думать поостерегусь.
Сами себе мы рубим руки,
Ходим молча. А кому легко?

Он был ни с кем не знаком,
Не видим никем,
Не пойман нигде.
Он шёл по льду босиком,
По тонкому льду,
По талой воде.

Он мне назвался Петром,
Из фляги моей сделал
Пять-шесть глотков.
Руки погрел над костром,
Эй-ей,
И был таков.

Камню не вечно во сне
Бездвижно лежать,
Неслышно дышать.
Камень проснётся к весне
И пойдёт бродить,
Дела свершать.

Встречу ль его ещё раз -
На мшистую грудь
Голову положу.
А если кто нашлёт сглаз -
Эй-ей,
Тому скажу:

Звери и птицы к нему
Идут на поклон,
Летят на совет.
Красны девицы к нему
Приходят гуртом,
Приходят чуть свет.

Пропляшут день напролёт,
Нарвут васильков,
Наплетут венков.
А ночью с земли он встаёт
Эй-ей,
И был таков.

Моя душа потрескивает, как свеча,
Меж рёбрами пониже левого плеча.
Тепла твоя ладонь, но
Меня нет смысла греть;
Мне дарят ласки - я до сих пор
Не знаю, куда их деть.

Моя душа потрескивает, как свеча,
На удивленье медицинского врача;
Он рвёт покров коньячных паров,
Он гасит сердца стук;
Он чует гарь, но не может понять,
Откуда сей странный звук -

Никто не спит, но все вокруг притворно глухи;
Вот дверь скрипит, вот гвоздь упал с подковы блохи.
Лишь тот, с кем так смеялись мы встарь,
Отмёл бы этот хлам.
Но он в давнишний месяц январь
Ушёл по своим делам.

Ушли волхвы на дирижаблях и на санях;
Ушли деревья на своих корявых корнях;
Остался север, остался юг,
Осталось пять грошей;
Остался тихий, тёплый звук
Не для чужих ушей -

Моя душа - тот самый элемент извне,
Что Менделееву не снился и во сне;
Даёт свечение
При окислении, ощелочении,
При обозлении, осволочении,
И внутренность жжёт вдвойне.

И бес велит кричать, и я почти кричу,
Но бог велит молчать, и я опять молчу.
Молчу, как пуля в стволе ружья,
Как чёрный скат в воде;
Молчу, смеясь,
Молчу, боясь,
Что выдаст меня везде
Этот

Я помню всё до мелочей, мелочей.
Я помню твой дом - без дверей, без ключей.
Ещё там был Борхес и полный Том Уэйтс,
И Гребенщиков почти весь.

Ты водки не пил, только спирт или чай,
А если ты лил, то всегда через край,
А если смотрел на огонь, то до слёз,
Не слыша мой вечный вопрос:

А бархатный твой баритон, баритон
Звучит, как живой - всё о том, всё о том.
И палец прицельно скользит по ладам -
Как егерь по волчьим следам.

Ты - вечно в борьбе, ты вода и огонь!
А имя тебе - Арагорн, Арагорн!
Влюбиться б в тебя да забыть обо всём!
И мир будет точно спасён.

Багровый закат допылал, допылал.
И я свой стакан допила, допила.
И встала, и крошки смахнула с колен -
Вот так завершился мой плен.

Ты бросился вслед - догонять, провожать.
Ты нёс всякий бред, чтоб меня удержать.
Ужель, дескать, я ухожу насовсем?
Да нет, я вернусь, без проблем!

О враг всех песен на земле,
Не знающий тепла!
Взгляни в глаза мои смелей:
Я петь к тебе пришла.
Скрипят полы в твоём дворце
И гнутся потолки,
И три алмаза на венце,
Как смерть моя, близки.

Звезда упрятала лучи
За горный перевал...
Не говори со мной, молчи!
Ведь ты давно всё знал.
Мне гений твой не превозмочь
В словесной ворожбе;
Позволь же петь тебе всю ночь,
Всего лишь петь тебе.

Зачем я здесь? Боюсь соврать
(Ведь ложь не самоцель,
А только средство подобрать
Свой клин под эту щель);
Но в чём, как не в обличье тьмы,
Лететь во вражий стан?
Признай, насколь отважны мы,
Решаясь на обман.

Я лгу с достоинством святой,
И мне спасенья нет.
Я лгу, пытаясь верить в то,
Что ты солжёшь в ответ.
Так до утра свой смех отсрочь,
А утром - хоть убей!
Но в эту ночь, но в эту ночь -
Позволь мне петь тебе.

Ты мудр, как тысяча чертей,
И хрупок, как зола,
Ты примешь тысячу смертей
За все свои дела;
Я знаю - на твоём костре
Весь мир попляшет всласть,
И ощущаю тем острей
Тоску твою и власть.

Так заслони мне свет свечи:
Он бьёт в мои глаза.
Не говори со мной, молчи!
Ты всё давно сказал.
И о ладьях, скользящих прочь
К неведомой судьбе,
Позволь мне петь тебе всю ночь,
Позволь мне петь тебе.

Я покинула обжитые края,
Узнала то, что принято не знать.
Горный изумруд за пазухой тая,
Выбрав коня себе под стать.

Я искала чистотел и дикий лук;
Я проходила самые азы.
Я лечила хвори наложеньем рук,
Пряталась в соснах от грозы.

Расстегни мне рукава и воротник -
Душа моя горит, и взмокла прядь.
Сколько быстрых рек, и сколько мудрых книг!
Хватит читать, пора нырять.

Перемена ветра восемь раз на дню,
Тигриная тропа через ручей.
Время дать свободу моему коню -
Вот был он мой, теперь ничей.

Так теряет смысл то, к чему привык,
Уходит, словно талый снег весной.
Словно учишь новый непростой язык
И забываешь свой родной.

Зачем тебе катапульты,
Когда у тебя есть я?
Зачем тебе дирижабли,
Когда у тебя есть я?
Вооружённые черти
И прочих тварей войска,
Они разрушат твой город -
Ну и пускай!

Твои бы нервные клетки -
Да в мирное русло.
Твои бы ловкие пальцы -
Да в нужное место.
Твои бы громы и молнии -
Да в провода, в провода!
Бросай свой флот и пехоту,
Иди сюда!

Мне четверть века, и скоро
Сотрутся мои клыки,
Мне разонравятся книги,
Деревья и мужики,
Я перестану пить пиво,
Я разучусь сходить с ума,
Забуду, кто такой Толкиен -
И грянет тьма.

И вот тогда мы засядем
Гонять катапульты,
И вот тогда мы засядем
Стрелять в дирижабли,
И будет мир гармоничен,
И будет ласков прибой,
И сразу вырастут крылья
у нас с тобой;

Как мне в шахматы нынче везёт!
Мой противник уснул на дебюте.
Его войско вполсилы палит по его же тылам.
Мои шансы растут с каждым днём,
Но, с другой стороны, будь что будет -
Всё равно всю добычу разделим мы с ним пополам.

Как мне лень просчитать все ходы!
Как мне лень пораскинуть мозгами!
На семь вёрст не сыскать ни единого лыка в строку.
Справа горка с окном из слюды,
Слева - речка с тремя берегами,
И четыре ладьи загорают в песке на боку.

Здесь до боли знакомый пейзаж,
Не хватает лишь входа в пещеру.
Отверните мне кран, я засуну башку под струю!
Он скрепляет Драконом свой плащ;
Он возводит в закон свою веру.
Он мне верит во всём, но не верит лишь в честность мою.

Это в правилах нашей игры,
Это чует здесь каждая пешка:
Если я опрокину доску, я снесу все замки.
Но глаза мои так же востры,
Как в губах его скрытна усмешка,
И фигуры трепещут, страшась моей лёгкой руки.